Выбор[Новое издание, дополненное и переработанное] - Виктор Суворов

Работа снайпера на войне — одно дело. На войне снайпер засел в укрытии и ждет, кто появится. Появилась цель красивая — офицерик из-за бруствера высунулся, танкист из люка — бац его… И жди следующего.

А у снайпера-исполнителя совсем другая работа: не абы кого стрелять, а того, кто заказан. Вот тут много проблем возникает. Тот, кто заказан, — в машине бронированной с черными стеклами. Во-первых, обыкновенной пулей ту машину не пробьешь. Во-вторых, если пробьешь машину пулей бронебойной, то что толку? Дырка в машине. Пуля над ухом просвистит. Пуганешь клиента, он осторожнее будет. Да и черт же его знает: мотается машина с черными стеклами по прекрасному городу, а клиента в машине может и не оказаться. Клиент, переодевшись в дерюжку, из своего дворца в мусорной машине может выехать…

Держать снайпера-исполнителя несколько дней у объекта в надежде на случайное появление клиента нельзя. Тут всякие последствия быть могут. И все негативные.

Нужно знать совершенно точно время и место… Иначе…

7

Не спит Мессер. Не спит. Он сказал людям то, что они хотели слышать. Будет ли война? Понятно, будет! И даже очень скоро. Советский народ ждет эту войну с нетерпением и радостью. И сам товарищ Сталин объявил, что вот она уже начинается, да и началась уже, и бушует!

Зачем народу так хочется войны? Зачем народ советский ее ждет с такой радостью?

Кажется Мессеру, что война для народа советского будет совсем не такой, как ее себе представляют нетерпеливые.

Но может быть, он ошибается?

Ведь ошибся же он там, в Вене, на площади перед парламентом, когда голодного художника предупредил, чтобы он на восток не ходил. Теперь художник написал «Майн Кампф», не голодает больше, канцлером германским заделался. И снова Мессер публично ему дурацкое предупреждение выдал — на восток не ходить. Почему, собственно, не ходить на восток? Мессеру и самому непонятно, что он этим сказать хотел. Что, ни одного шагу на восток из Имперской канцелярии? Или ни одного километра на восток из Берлина?

Не спит Мессер. Может быть, он и про Жар-птицу глупостей наговорил? Он был против нее. Он доказывал, что из нее королева не получится.

Так ведь черт же ее знает.

Не допустил Мессер, чтобы Сталин публично под стол полез и себя козлом назвал… Из Москвы чародей уехал, чтобы не дать Сталину возможности под стол лезть, себя перед соратниками позорить. Но не страх тому причиной.

Что-то томит. Что-то где-то не стыкуется. Может, Сталин прав? Может быть, спор еще не окончен?

ГЛАВА 38

1

Лужи он больше не обходит. Незачем. Ветер давно унес шляпу, а дождь вымочил его до последней пуговицы, до последнего гвоздика в башмаках. Вымочил сквозь плащ и пиджак. Вымочил так, что носовой платок в кармане — и тот выжимать надо. Хлещет дождь, а он идет сквозь ветер и воду.

Обходи лужи, не обходи — без разницы. Он идет из темноты в темноту. Он идет, нахохлившись, голову — в воротник. Отяжелел воротник. Пропитался. С воротника за пазуху — струйки тоненькие. Если шею к воротнику прижать, то не так холодно получается. Вот он шею и прижимает к воротнику.

Капли-снежинки по черным стеклам домов так и ляпают. А попав под ноги — шелестят капли, похрустывают. И только пропитав ботинок и отогревшись слегка, в обыкновенную воду те капли превращаются и чавкают в ботинках, как в разношенных насосах. Тяжелые, набрякшие штанины облепили ноги. Вода со штанов ручейками — какой в ботинок, какой мимо. А из мрака на него — страшные глаза: «Советские иллюзионисты — лучшие в мире! Спешите видеть: Рудольф Мессер снова в Москве!» И с другой стены, из темноты, смотрят на вымокшего те же глаза. И с третьей. В этой стране чародейство не признают. Официально. Потому Рудольфа Мессера тут называют просто иллюзионистом-фокусником. Со всех стен Москвы глаза фокусника темноту сверлят. Афиши в три этажа. Дождь по тем афишам плещет. Рвет ветер водяные потоки с крыш, дробит их и в глаза фокуснику бросает, но со стен глаза притягивающие в тусклом свете фонарей смотрят сквозь воду, пронизывая ее.

Последние дни ему не давала покоя Жар-птица. Она приходила во сне и говорила Мессеру что-то хорошее. Ночами ученица чародея выходила на связь. Докладывала. И он улыбался ей во сне, хвалил. Просыпался и ничего не помнил. А ведь докладывала она что-то очень важное.

2

— Макар, помнишь, как мы с тобой тайно снимали бал-маскарад всех этих будущих королей и кайзеров?

— Было дело.

— Ты знаешь, Макар, я сейчас только сообразил, зачем товарищ Сталин им всем этот бал-маскарад устроил.

— Зачем?

— Все просто. Товарищ Сталин самые главные свои планы объявляет на весь мир, а ему никто не верит. Вот и тут он собрал их всех вместе, у каждого память феноменальная, каждый всех остальных запомнил. Так вот: если один убежит и расскажет сталинский план, то ему не поверят и в желтый дом посадят. Уж слишком много знает. Это необычно. А проверять такую фантастическую версию ни у кого ума не хватит.

— Так значит, нас сюда зря прислали? Если она начнет болтать, ей все равно не поверят.

— Нет, прислали нас не зря. Если товарищ Сталин кого-то приказал ликвидировать, значит, есть на то основания.

3

Спит Макар. Что ему? Его дело телячье: эту штуковину СА в порядке содержать, пить и жрать, спать, понятное дело — соблюдать спокойствие, не волноваться, а в назначенный момент точно стрельнуть.

А Ширманову и всей группе рабочий день по 18 часов.

Жар-птицу надо выследить. Поди попробуй! Вообще неясно, тут она или в Париже. Или в Гавану унеслась? И появляться она из своих укреплений перестала. Единственное исключение — «Сон Вида». Но как узнать заранее, что она там будет?

4

Элегантный, молодой, красивый и сильный самец поклонился и представился:

— Джон Хассель. Советник-посланник государственного департамента США.

Подала Настя руку для поцелуя, тоже представилась:

— Анастасия.

Последнее время ей почему-то нравится представляться именно так: без фамилии, без званий и титулов — просто Анастасия. Так представляется и Джону Хасселю. Он из Лондона. Вернее, из Вашингтона. В Лондоне на конференции был. А оттуда принесся в Пальму. Он остановился в лучшем отеле Балеарских островов, Испании и всего Средиземноморья — в «Сон Виде». Он тут бывал раньше. Он тут был еще до 18 июля 1936 года, до того дня, когда радио Мадрида и Барселоны передало условный сигнал: «Над всей Испанией чистое небо». Гражданская война в Испании назревала давно, по этому сигналу война разразилась.

Гражданская война — это время делать деньги. Джон Хассель деньги сделал. Но война кончилась. Не так красиво кончилась, как хотелось. Надеялся Хассель, что банк «Балерика» в ходе войны разорится. Но банк не разорился. Банк устоял, выжил и, поступили сведения, силу набирает. Это и не нравится советнику-посланнику Государственного департамента США. Он прилетел на три дня и сделал много. Главное — обойти стороной старых руководителей банка, которые его знают, выявить новых, завести отношения. Выяснил Хассель: руководящий состав в основном на прежних местах. Новых людей в руководстве нет. Впрочем, там какая-то сеньоритка у них объявилась, официальной должности у нее, видимо, нет, но она близка к руководству и, возможно, кое-что знает. А как зовут ее? Анастазиа? А где встретить ее?

Главное — иметь надежные источники информации, со знающими людьми дружбу водить. Подсказали: все общество островов Балеарских по вечерам в «Сон Виде» собирается. И она там иногда бывает.

И вот Хассель в «Сон Виде». Ему на нее кивнули: вон та, в сапфирах.

Он пригласил ее на танец. Ответила: больше не танцую, зареклась. Он проводил ее на широкую террасу. По откосам вниз — дорожки. Вдоль дорожек, среди водопадов и буйных зарослей пальм и пальмочек, орхидей и роз, под цветными фонарями — столики.

Он — дипломат, он вежлив, хитер и напорист.

— Вы сегодня одна?

— Я всегда одна.

— Вы позволите? — И он уже рядом с нею, и он уже рассказывает ей о жизни в Вашингтоне. Он смешит ее, и она смеется.

Нужно осторожно выяснить, отчего же «Балерика» не рухнула. И подозревает Джон Хассель худшее: руководители банка политику сменили, не шлют больше писем с требованиями деньги вернуть, но железной рукой взяли своих должников за белы груди, за глотки и вообще за всякие другие штуки, за которые ухватиться можно. Потому требуется разнюхать секрет живучести банка. Нужно не ждать, когда где-нибудь в Вашингтоне среди шумного бала к нему подойдут веселые ребята… Надо действовать. Не знает пока Хассель, как именно действовать, но в любом случае надо в руководстве банка завязать связи, нужен источник информации…

Ему везет. Молоденькая девушка в руководстве — что можно придумать лучше? В руководстве олухи: как к банковским делам такую подпускать можно? Понятно, она знать не может, кто долги выколачивает, но что-то она знать должна… Вот она-то Хасселю и нужна. Красавцу нетрудно девушек вербовать — сами следом бегут…